Начиная с этого поста импровизация. И я честно не знаю, что напишу. Так что если кто-то будет это читать - извиняюсь. А еще на телефоне нет автоматической проверки, поэтому извиняюсь за ошибки и очепятки. И наркоманию .-.
Два часа ночи, а Ал пишет пост. Потому что плохие тети смотрят ванильную дораму и не хотят говорить с тюленем. А тюленем быть тяжело. Руки болят мои ненакачанные :с
Но не ползать на руках скрестив ноги - привыше моих сил озо
"Ты ведь хотел привести себя в порядок" неизвестному надоело молчание. Алауди вздохнул и не открывая глаз пробормотал:
- Ты пробовал бриться ночью? Это глупо. Не разумно. Бессмысленно и опасно.
"Конечно нет. У меня нет щетины"
- Счастливый, - француз присел, понимая, что с таким соседом по голове, спать ему не дадут.
"Кто знает, кто знает. А что для охраны сделаешь? В лесу как никак", - в голосе было столько любопытства, что навевало мысли о ребенке. "Ты ведь весь в крови."
- Я не против, если мной полакомиться сородич Беллы. А пойти помыться не такая уж и плохая идея. Утром. Раним утром.
"А говорил, что нет суицидальных наклонностей!" торжество звенело в воздухе и неприятно щипало в легких.
- Ты можешь не так бурно реагировать? Эмоции неприятны на вкус. - разведчик ногтями бороздил грудную клетку, словно надеясь, что через царапины выйдет воздух с чувствами. Потом он оглянулся и голой спиной начал тереться о кору дерева. Но уже по другой причине. Это все тот же надоедливый зуд в лопатках.
" Крылья растут" неожиданно спокойно произнес некто и сочувственно добавил "Это всегда больно".
Эти эмоции тоже не пришлись по вкусу блондину, и он поморщился и попытался сплюнуть неприятных привкус. Словно можно избавиться от несуществующего.

Отредактировано Алауди (2012-08-03 18:45:10)

Далее идут посты в "тростнике" и лагере. Именно в таком порядке.

"Открывай глаза, ну же." нетерпеливо сказал Некто. Алауди поморщился. От этого чувства пылали ступни, словно к ногам были поднесены раскаленные сковородки, политые водой. Почему такое странное сравнение? А черт его знает. Ведь француз был явно не в адекватном состоянии, чтобы придумывать нормальное объяснение.
Знаешь, пока ты валялся, я порылся в твоем сознании. Голос звучал совсем рядом и, казалось, что Собеседник лениво сидит вот тут, возле коленей, упираясь об теплый камень, и устало подпирает голову руками. Но тело не слушалось, и повернуться, чтобы посмотреть на него не было сил. Даже скосить глаза. И поэтому блондин хмуро разглядывал деловито ползущего жука, с переливающимися жесткими бирюзовыми крыльями. Иногда, когда через листья пробивался луч солнца, крылья меняли свой цвет на ярко-красный. о, дааа, Ал, продолжай, опиши придуманного жука на весь пост Знаешь, ты стал совсем размазней. Сидишь целыми днями в лагере, спишь 23 часа в сутки, засыпаешь где попало. О выходках с "канарейкой" я уже молчу. Хотя ты был трезв. Идем дальше. Гордый хранитель облака служит кресло капризной девчонке. Спит в одном шалаше с голым Каваллоне. Ленится и требует сладкого. Весело разговаривает с людьми. А где же твое: "Я признаю лишь тех, кто будет сильнее меня"? И, напоследок. Самые сливки. Объедается ягод, после чего танцует с плащом, пристает к мужчине, потом начинает резать себя, одурманенный видом крови. А теперь герой нашей комедии лежит на влажной траве, рыча от злости, потому что не может встать, подавленный волей неизвестного ему существа. Аплодисменты, господа! И действительно, раздалось множество хлопков, вперемешку с презрительными комментариями и ехидным смехом.
Разведчик лишь смотрел на жука, который на данный момент шевелил усиками. Или лучше сказать усищами, так как выглядели они слишком солидными для такого слова. А что он мог сказать? Что это очередной эксперимент и изнутри смотреть легче? Жалкое оправдание. Кулаки сжались, глаза сузились, возвращая привычный лед. На губах заиграла легкая ухмылка. Не обращая на огромное давление, Алауди встал и, покачнувшись, сделал первый шаг. Сплюнул кровь. И упрямо посмотрел в то место, где должен был сидеть Собеседник. Нет, конечно, его не было видно, но ощутил в воздухе липкий вкус страха. Усмешка стала еще насмешливей. Теперь чужие эмоции не брали над ним вверх.
Знаешь, - снова начал с этого слова Некто. - Я передумал. Психом ты мне больше нравился. Забудь все, что я сказал. Ответом ему был издевательский смех, с теми самыми нотками, что ранее посылало Существо. Запах страх увеличился и послышалось тихое скуление. Он проиграл.
Блондин сел на камень и, положив голову на ладони, устремил взор в сторону лагеря. Он думал как ему вернутся. Ему. Алауди.
По подбородку протекла тонкая струйка крови.

Отредактировано Алауди (2012-08-03 22:40:06)

я потом переделаю. Да
Для. Начала. Надо. Встать. - Каждую слово прерывала вспышка боли. Это элементарное действие, вызвало у Алауди множество усилий. Хотя бы потому, что руки не слушались, и варенными макаронинами висели вдоль туловища. С третей попытки он встал, используя только ноги. Собрав волю в кулак, француз попытался шевельнуть верхними конечностями, всегда верно служившими хозяину, но вместо них дернулось крыло. О нееет.
Послав импульс поднять руку в сторону, блондин смог полюбоваться черным, густым крылом, магическим образом оказавшемся сухим.
Но гораздо больше блондина занимало ощущения текущих капель по спине. Густых таких капель. И красных.
Надо в лагерь... мысли спутались и больше напоминали кровавое месиво, чем привычную стайку искорок. Попытаться взлететь - это ведь первое, что должен сделать человек, у которого появились крылья, не так ли? Алауди поднял голову и с сомнением посмотрел на небо, едва видное из-за веток. Как он мимо них пролетит? Сжав кулаки до царапин, чтобы не потерять сознание, быстро вышел на пляж. Подпрыгнул, сопровождая прыжок взмахом, и, на удивление, поднялся в воздух. Дыхание перехватило, а зрачки расширились, так как в кровь брызнул адреналин. Как он полетел? Это было так, словно он умел это всю жизнь. Это было так же легко, как ходить.

Отредактировано Алауди (2012-08-04 19:16:26)

Алауди неохотно открыл глаза и поморщился от звуков. На него смотрели с десяток пар глаз. Самые наглые и любопытные – подростки, достали телефоны, собираясь сфотографировать человека с крыльями, упершись спиной об теплую стену. Увидев, что мужчина открыл глаза, толпа зашумела. Несколько человек подошли, явно собираясь задавать вопросы. Что-что, а отвечать на всякий бред, у француза желания не было. Особенно спросонку. Поэтому он подпрыгнул, перед этим плавно вставая. Буквально через мгновенье, он был далеко от земли, не обращая внимания, на восторженные крики внизу.
С высоты птичьего полета он рассматривал город. Он был тут всего несколько раз. Или не был? Голова раскалывалась. Точно, кольцо. Он тогда был кольцом. Нет, не так. Да черт, побери, как он тут оказался? Какое к черту кольцо? Бред.
Внизу толпа становилась все больше. Решив, что лучшим вариантом будет исчезнуть, он поднялся еще выше, и поежившись от холода, осмотрелся. Увидев подходящую крышу, он удовлетворенно кивнул себе и приземлился там. А вот что делать дальше?