Удобно устроившись между двумя выступами, Джи чувствовал себя абсолютно открытым перед всем. Перед небом, пере постепенно гаснущими звездами, даже перед какой-то птицей слева. Он казался себе таким хрупким, словно любое неосторожное слово могло его разбить вдребезги. И от этого чувства было не по себе. Что за чертовщина! Мысленно фыркнул он и устроил голову на мягком мху. Под юбочку поддувало, влажные и липкие штаны он отбросил подальше. Брови привычно нахмурены.
Нет, точно, как выберусь отсюда, так сразу женюсь, - буркнул мужчина и неожиданно для себя уснул. Уснул так крепко, что проспал и рассвет и завтрак. Никто меня тут не найдет, радуясь удушливой безопасности подумал Арчери, сворачиваясь в клубок между довольно острых камней.

У меня просто стресс... Пошевелив пальцами ноги поморщившись от боли, Джи встал. Солнечные лучи играли в волнах залива.Перекрикивались птицы. Жизнь текла своим чередом. Рука покраснела и раздулась. Тяжело вздохнув, Арчери снова помочился на нее и с трудом спустился со склона, едва не подвернув ногу. Сил почти не было, мыслей тоже. Подойдя к воде, он ополоснул тело и независимо передернул плечами. Отражение не порадовало его.
Коже стянулась, показывая каждую косточку черепа, глаза ввалились, губы потрескались. С чего бы? Щетина уже успела отрасти достаточно, чтобы скрыть татуировку на щеке. Живот ввалился. По кожей не осталось ни капельки жира. Теперь он выглядел сухим и поджарым, как волк, живущий в пустыне или борзая собака. Ухмыльнувшись, мужчина умылся, оглядел рану на руке и пошел в сторону лагеря.